Новогодний подарок
А снег всё падал и падал...
Снегопад длился уже третий день, мягкие хлопья устилали тротуары, дороги, крыши домов, скрипели под ногами прохожих и колёсами машин, утрамбовывались, превращаясь в липкое и вязкое коричневое месиво, которое тут же засыпалось новым белоснежным крошевом. Даже ветер, который трепал котёнка за пушистую шёрстку, кое-как спасавшую его от зимней стужи, и тот приутих, и уже третий день - пока длился снегопад - смирнёхонько таился на чердаке соседней девятиэтажки. То ли боялся нарушить очарование падающего снега, то ли просто устал завывать, исподтишка набрасываясь на случайного прохожего, решившего срезать путь между домами.
Котёнок вылез из-под крыльца, где он прятался от ветра, снега и холода, прижимаясь тощим боком к изоляции на трубе отопления, и направился к мусорному баку, где частенько водились и рыбные шкурки, и мясные обрезки. В его маленьком желудке уже начало ворочаться и урчать, требуя еды, что-то очень голодное. Однако, уже около самого бака, он остановился: сквозь соблазнительный запах еды пробился другой: запах чужого. Совсем незнакомым он котёнку не был: это был запах Чёрного, огромного кота, жившего в соседнем подвале. Теперь котёнку не удастся поесть, пока Чёрный не выберет самое вкусное, и оставаться возле бака тоже небезопасно. Чёрный считал бак своей личной собственностью и устраивал жестокую драку со всеми, кого заставал рядом. Утешало одно: весь день Чёрный у бака не сидел. Если бы он вылез пораньше, или если подождать и прийти попозже, можно будет полакомиться тем, что оставили люди... или не доел Чёрный.
Котёнок никогда не задавался вопросом, откуда в баке берётся еда: она была, и он её ел. Ему и невдомёк было, что бак, который кормил его и ещё добрую дюжину соседских котов, пополнялся рестораном, в подвале которого он жил. Ресторан назывался "Олимп", хотя котёнку это название ни о чём бы не сказало даже в том случае, если бы он сумел прочитать его на светящейся по ночам неоновыми огнями вывеске, озарявший сверкающий в лунном свете снег алыми всполохами огненных букв. А впрочем, пока ещё было утро...
Котёнок отошёл на приличное расстояние от бака, сел и начал вылизывать лапку. Весь его независимый вид говорил, что он и не помышляет об этом дурацком баке, с его стороны вообще было бы полнейшей невоспитанностью пытаться залезть в этот самый бак, и не интересен котёнку ни он, ни его содержимое. Он совершенный вегетарианин, и от запаха рыбы и мяса его тошнит.
На нос котёнку упала большая снежинка, он недоумённо скосил на неё глаза и чихнул. Снежинка обиженно приподнялась с носа, и котёнок ударил по ней лапкой. Некоторое время он увлечённо гонялся за снежинками, подпрыгивая и уворачиваясь, когда какая-нибудь из них снова норовила упасть ему на нос или хвост, а то и на усы. Наконец ему надоело это занятие, и он вспомнил о том, что ему хочется есть. Собравшись в комочек, он осторожно подобрался к мусорному баку и принюхался. Чужого запаха не было, Чёрный ушёл по каким--то своим кошачьим делам, других котов поблизости тоже не наблюдалось, и котёнок начал рыться в сваленных возле бака пакетах, поскольку для того, чтобы взобраться на сам бак он был слишком мал.
Ему повезло: в одном из пакетов он обнаружил недоеденную отбивную и три рыбьих головы. Этого ему хватило, чтобы голодный зверь в желудке утихомирился. Котёнок спрыгнул с пандуса, на котором стоял бак, и только тут заметил Чёрного со вздыбленной шерстью. Котёнок сжался, взъерошив хвост, и начал боком отодвигаться к ближайшему дереву: на самой верхушке Чёрному его не достать, слишком тяжел. Чёрный завёл боевой вой, с каждой нотой, как казалось маленькому котёнку, увеличиваясь в размерах. Котёнок знал, что пока Чёрный воет, он не видит и не слышит никого и ничего вокруг себя, и со всех своих маленьких лапок припустил к дереву. Забравшись на самую верхушку, он почувствовал себя в безопасности, и хотя очень неуютно было сидеть среди тоненьких качающихся веток, но в желудке было сытно, и от этого приятное тепло разливалось по всему телу; и он опять удрал от Чёрного, пусть тот и сидит в развилке нижних веток, распевая свой боевой гимн. Долго он так сидеть не будет: только до тех пор, пока кто-нибудь ещё из соседских котов не вознамерится посетить его бак в поисках еды. Так что можно и подремать.
Проснулся котёнок от резкого порыв ветра, качнувшего ветку, на которой он сидел. Он судорожно вцепился в нее когтями, глядя вниз. Чёрного не было. Начинало темнеть, и от дерева на сугробы уже легла длинная синяя сумеречная тень. Следующим порывом, гораздо более сильным, ветер сломал обледеневшую ветку, на которой сидел котенок, и сбросил её вниз. Ещё в полёте, котёнок отпустил ветку и, растопырив все четыре маленькие лапки, приземлился на снег. Сугроб оказался мягким, и котенок погрузился в него почти целиком. Когда он, судорожно отфыркиваясь, и тряся лапами, выбрался на дорогу, пушистая шерсть на животе и хвосте намокла и висела сосульками. Ветер не прекращался, и котёнок быстро замёрз, но вернуться в подвал он не мог. В желудке снова урчало, а бак вывезли, и пакетов рядом с ним не наблюдалось. Котёнок принюхался, поджимая лапки, и решительно направился в ту сторону, где горели алые всполохи на голубом вечернем снегу, слышалась громкая музыка, и откуда слабо, но отчётливо тянуло запахом еды.
С трудом одолев широкие, заснеженные ступени, на которые для того, чтобы забраться, нужно было сначала встать передними лапками, а потом, царапаясь когтями, подтянуть задние, он незаметно, вдоль стенки пробрался к самому крыльцу, покрытому чем--то мягким и теплым, его озябшие лапки почти сразу же перестали мерзнуть, и остановился у самых дверей. За ними было тепло и ярко, горел, переливаясь разноцветными огнями, свет, блестели гирлянды. Запах еды усилился.
Опасаясь встретить и здесь какого--нибудь Чёрного, котёнок протиснулся между ногами куривших на крыльце людей и пробрался внутрь.
Кроме еды, здесь пахло ещё и людьми. Людей было много, больших и маленьких, танцующих и сидящих за столиками. На сцене танцевали сразу несколько пар. Музыка медленно плыла по залу. За столиками тихо переговаривались, чуть слышно позвякивая бокалами и столовыми приборами по тарелкам французского стекла. На лицах людей плясали отблески горевших на столах свечей в узорчатых подсвечниках.
Внутри пахло ещё чем-то, чем-то незнакомым, терпким и тягучим: не едой, не людьми, не чужими котами. Тем, что само по себе навевало ощущение чего-то родного, уютного. Своего. От этого запаха котёнку, несмотря на вымокшую шерсть и урчащий желудок, сделалось тепло и по-особому приятно. Он остановился, повертел головой в поисках источника этого запаха и направился в сторону, где запах усиливался. Подойдя вплотную к тому, что так пахло, он ткнулся носом в нечто зеленое и колючее. Оно оказалось очень большим деревом. Ёлка, вспомнил котёнок, росла одна такая в углу двора, но была маленькой, и пахла хотя и похоже, но такого ощущения не было. Он недоумённо помотал головой и фыркнул. Рядом качнулось что-то, круглое, гладкое и холодное, и завертелось. Он отпрянул, "это" повертелось и остановилось. Котёнок толкнул его лапой, и оно снова закачалось. Понаблюдав за тем, как оно качается, котенок обнаружил, что таких, как это, гладких и холодных, много, разных цветов и размеров, и со звоном, когда они касаются друг друга, и ёлка увешана ими до самого верха. Забравшись под ёлку, он обнаружил, что с веток свисает что-то длинное и блестящее, похожее на коричневые ленты, частенько валявшиеся около бака. Есть их было нельзя, но с ними можно было играть, особенно когда поднимался ветер, раскидывая их вокруг, или запутывая. Однако эти были блестящими и разноцветными, и играть с ними оказалось интереснее. Но еды под ёлкой не было.
Мимо котёнка прошёл человек, неся в руках что-то большое и белое, и котёнок сразу забыл про всё остальное: с большого и белого вниз стекал умопомрачительный запах ЕДЫ. Он стелился шлейфом, манил, дразнил, и котёнок, боясь упустить этот чудесный запах, бросился за ним, лавируя на скользком мраморном полу между ногами и ножками столов. Еду поставили на стол, и котёнок попытался залезть на него по длинной узорчатой скатерти, но сорвался. Тогда он обошёл стол, решив попросить Еду у тех, кто сидел за ним. Ведь ему надо так мало. Выбрав самого маленького, котенок положил лапы ему на ногу и жалобно замяукал.
-- Ой, папа, смотри! - со стула свесилась маленькая девочка с большими бантами, -- котёнок! Он, наверное, голодный! Ты откуда появился? Пап, можно я его накормлю?
Сверху вниз на котенка посмотрел мужчина в черном костюме, котёнок на всякий случай жалобно мяукнул во второй раз, всем своим видом показывая, какой он голодный и несчастный. Девочка, уже не дожидаясь разрешения отца, отрезала кусок отбивной, размером чуть не с самого котёнка, и положила перед ним на пол. Котёнок вцепился в него зубами и заурчал. Мужчина, ничего не говоря, кинул ему кусок колбасы.
Такой еды никогда не ел, наверное, даже Чёрный. Мясо было таким мягким, что, казалось, таяло ещё до того, как котёнок его проглатывал. Колбаса манила его запахом, какого никогда не имела в баке. Котёнок и не подозревал, что это был запах СВЕЖЕЙ колбасы. Когда он управился с тем и другим, девочка кинула ему ещё кусочек мяса, после чего подняла хитрый взгляд на отца.
-- Па-ап, я знаю, какой подарок я хочу на Новый Год!
-- Какой? - со вздохом спросил отец, уже понимая, что за этим последует.
-- Пап, можно я заберу котёнка домой? - девочка умоляющими глазами смотрела на отца. - Пожалуйста!
-- Этого оборвыша? - удивился он.
-- Он не оборвыш! Он - мой подарок! И я его вымою.
Высокая женщина с замысловатой прической, сидевшая на другом конце, нахмурилась.
-- Игорь, ты же не можешь позволить ей подбирать животных с улицы!
Игорь пожал плечами:
-- А почему бы нет? Я обещал ей, что она получит на Новый Год то, что захочет. С улицы - это не так страшно. Вымоем, вызовем ветеринара. Будет чистый и красивый... когда высохнет и отъестся. А то вон - рёбра торчат.
Он поднял котёнка на руки, женщина поморщилась, а девочка только восхищённо перевела дыхание:
-- Значит, можно? Можно, да?
-- Можно, - засмеялся Игорь. - Заворачивай свой подарок, да неси в машину. Потеряется ещё. Или объестся. И так уже съел больше, чем сам весит.
Сияющая девчушка подхватила его на руки. Котёнок, сонный от обильной еды, уже на весу дожёвывал колбаску. Его укутали в шарф и унесли в машину, где он и проспал всю новогоднюю ночь. Когда они приехали поздней ночью домой, его маленькая хозяйка уложила котёнка под своё одеяло, прошептав полусонно:
-- Спокойной ночи, Дар...
Сытый, пригревшийся котёнок уткнулся маленькой хозяйке в плечо и сонно замурлыкал. Когда наступит завтра, его накормят, он обследует этот дом, так неожиданно обретённый, и никогда больше не окажется на улице.
-----------------
Очень хочется, чтобы все бездомные животные обрели своих хозяев!!!
уже слов нет..
Manat to 
Ruble Converter
