Из статьи Гасана Гулиева опубликованной в  журнале "Литературный Азербайджан".

Джалил Мамедкулизаде (1866-1932)

Биография Дж.Мамедкулизаде - отражает вехи жизненного пути, проделанного типичным интеллигентом-просветителем того времени. Вступив в жизнь из бедной и религиозной семьи, он из Нахичевани отправляется в Закавказскую Горийскую учительскую семинарию, после окончания которой, около 10 лет (1887-1897) преподавал в учебных заведениях Эриванской губернии и в селении Неграм, недалеко от Нахичевани. В начале века он приезжает в Тифлис, где начинает сотрудничать в газете "Шарги-Рус" ("Восточная Россия"), в которой и был опубликован один из лучших его рассказов "Почтовый ящик" (1904).

Художественное творчество Дж.Мамедкулизаде многогранно. Оно включает в себя жанры рассказа, повести, новеллы, драмы и публицистики. Наиболее значительными его произведениями в прозе следует считать цикл повестей "События в селении Данабаш", в который входят "Легонькое предисловие", большая повесть "Пропажа осла" и неоконченная повесть "Школа селения Данабаш". Продолжая в своем творчестве традиции реализма М.Ф.Ахундова, Дж.Мамедкулизаде обращается к жизни простого народа, забитого крестьянина, ополчается против всего, что мешало ему жить свободно и без лишений, что уродовало и оскорбляло его человеческое достоинство. Оружие писателя-смех, его различные формы и проявления, оттенки и краски. Нередко это и смех сквозь слезы, ибо объектом воспроизведения у писателя становятся простые, задавленные суевериями и предрассудками простые, добрые люди, честные труженики, такие, как Мамед-Гасан ("Пропажа осла") или штукатур Зейнал ("Уста Зейнал"), живущие надеждами на то, что своим праведным и честным трудом удостоятся милости Аллаха-райского блаженства после смерти.

На протяжении всего своего творчества писатель обращался к драматургии, создав пьесы "Мертвецы", "Кяманча", "Школа в селении Данабаш", "Сборище сумасшедших".

Среди них наибольшей популярностью пользовалась пьеса "Мертвецы" (1907-1909). Она была поставлена известным актером и режиссером Гусейном Араблинским в апреле 1916 года и имела небывалый успех. Затем начались триумфальные гастроли труппы (с участием самого автора) по городам Закавказья, Средней Азии, а также в Тебризе (Иран).

Фабула пьесы "Мертвецы" сводится к следующему. Жители маленького полусонного городка, где жизнь протекает в соответствии с вековечными законами и представлениями, узнают о чуде: Кербалай-Фатулла, умерший в Мешхеде, куда он отправился паломником, - воскрес... Фанатичные жители города верят в это чудо. Они взволнованы, и возбуждение их усиливается, когда в город прибывает знаменитый шейх Насрулла, который благодаря своим таинствам и воскресил Кербалай-Фатуллу, да и некоторых других покойников. Шейх Насрулла берется также воскресить родных и близких жителей городка. И тут выходят наружу темные стороны жизни этого захолустного городка, открываются тайны и преступления его жителей, обнаруживается, что один жестокими побоями загнал в могилу свою мать, другой-женился на вдове своего брата, прибрав к рукам его имущество, а детей заставил работать на себя, третий довел до преждевременной смерти свою жену... И никто из них, естественно, не жаждал воскрешения этих своих жертв. Темное царство, в котором обитают живые "покойники" (отсюда-название "Мертвецы"), а также процветают преступления, алчность, жестокость, аморализм, косность и суеверия, фанатизм и покорность,-все это, взятое вместе, представлено как порождение определенной эпохи, в которой и становится возможной деятельность таких мошенников и шарлатанов, как шейх Насрулла. Именно мир "мертвецов", а не только шейх Насрулла, становится объектом обличения в пьесе.

В системе образов произведения значительная роль отводится фигуре Искендера-жертвы и одновременно обличителя мира "мертвецов". Образованный и умный Искендер-не моралист и не резонер, ибо, не примирившись с "темным царством", он чувствует себя одиноким среди людей и топит свои страдания и горе в пьянстве. Именно в уста Искендера вкладывает автор слова, обличающие город "мертвецов"... По силе своего воздействия на умы и сердца, обличительной мощи и драматургической выразительности, пьесу "Мертвецы" современники ставили в один ряд с "Тартюфом" Мольера и гоголевским "Ревизором".

Дж.Мамедкулизаде-драматург и прозаик (он-автор большого числа рассказов и новелл, ставших классикой) неотделим от "Моллы Насреддина", сделавшегося и его псевдонимом, и смыслом всей жизни, и наиболее значительным из того, что оставил он своим современникам и потомкам. В 1905 году он вместе с компаньонами приобретает типографию, которая, получив название "Гейрат", становится полиграфической базой для начавшегося в 1906 году издания им журнала "Молла Насреддин". В свою очередь, редактируемый Дж.Мамедкулизаде журнал, его издание создали предпосылки для формирования литературы критического реализма, наиболее действенных и характерных жанров так называемой "малой прозы", большим мастером которой выступил сам писатель-демократ, создав знаменитую повесть "События в селении Данабаш", рассказы "Уста Зейнал", "Почтовый ящик", "Курбанали-бек" и другие, ставшие классикой азербайджанской прозы. Программа журнала, утвержденная цензурой, состояла из отделов:

1) Разговоры;
2) Остроты;
3) Фельетоны;
4) Юмористические стихотворения;
5) Юмористические телеграммы;
6) Сатирические рассказы;
7) Анекдоты;
8) Почтовый ящик;
9) Юмористические объявления;
10) Частные объявления;
11) Карикатуры и иллюстрации"

Однако содержание журнала выходит далеко за рамки намеченной автором программы, разделы которой обозначают направление и жанрового поиска-создание "короткого", "небольшого объема" рассказа, новеллы, притчи, диалога и т.п. В творчестве Джалила Мамедкулизаде фельетон-один из наиболее действенных и оперативных литературных жанров-приобрел новое политическое и социальное звучание и достиг значительного художественного совершенства. С большим мастерством, используя художественные средства этого жанра, писатель откликался на все важнейшие события эпохи.

"О мои братья мусульмане! Коли вы услышите от меня нечто смешное, и распустив рот до ушей, закрыв глаза, будете хохотать так, что у вас, того гляди, лопнут от смеха кишки, потом будете вытирать не платком, нет, полой рубахи проступившие на глаза слезы и посылать проклятия шайтану, не подумайте, что смеетесь над Моллой Насреддином. О мои братья мусульмане! Если вы захотите узнать, над кем смеетесь, положите перед собой зеркало и внимательно всмотритесь в свое изображение".

В этих словах Джалила Мамедкулизаде, перекликающихся со знаменитым гоголевским "Над кем смеетесь", выражена целая программа азербайджанской демократической сатиры, которую достойно представлял один из популярных в то время журналов-"Молла Насреддин", сплотивший вокруг себя лучшие литературные силы.

Сатирические произведения писателя и, в частности, фельетоны, ярко выражавшие демократические тенденции эпохи, обладали значительными художественными достоинствами, характерной образной системой.

Художественные, в том числе языковые богатства, щедро рассыпанные в фельетонах Дж.Мамедкулизаде, подчинены основной цели-высмеять и заклеймить пороки общества, изобличить "верхи" и указать правильный путь "низам". Выполняя эту трудную в условиях господства в печати полицейской цензуры задачу, писатель вырабатывает знаменитый "молланасреддиновский стиль", находит свой сатирический почерк. Для политического фельетона писателя характерны "эзопов язык", недомолвка, намек, ассоциативность. Все это, сочетаясь с афористичностью, экспрессивностью и яркостью языковых средств, создает неповторимый сплав молланасреддиновской речи.

В фельетоне "Что делать?" писатель изобличает реакционные силы, которые способствовали разгону первой Государственной Думы в 1906 году. Активные сотрудники "Моллы Насреддина" под псевдонимами Мозалан (Овод), Лаглагы (Болтун), Хардам-хаял (Мечтатель), Гыздырмалы (Лихорадочный), Хоп-хоп-(Удод), пародируя речи представителей определенных социальных слоев, выражали характерные для них "мнения" по этому вопросу. Сквозь оболочку безобидного юмора прорывается боль за народ, которую испытывает писатель-демократ, наблюдая, как прозябают в политическом невежестве широкие массы трудящихся Закавказья, натравливаемые царским самодержавием друг на друга.

От иронии к едкой сатире, от внешне безобидного смеха к суровому сарказму, от легковесного юмора к беспощадному бичеванию всех и всяческих пороков,-таков диапазон художественно-сатирических средств, используемых Дж. Мамедкулизаде-фельетонистом. Почерку писателя-сатирика свойственны быстрые смены сатирических интонаций, чередование пародийных эффектов и сатирических планов.

Один из часто используемых приемов-"моментальное прозрение" автора-рассказчика, который, вначале прикидываясь этаким наивным "благонамеренным" мусульманином, типичным "обывателем", постепенно (в ходе своего рассказа) "осознает истину", постигает, наконец, смысл происходящего и теперь даже готов поделиться советами с читателем, который в них нуждается.

Этот прием, во-первых, дает возможность в пародийном плане выразить отношение настоящего обывателя, от лица которого ведется рассказ, к вопросам, поднимаемым автором в фельетоне. В этом-"познавательный" смысл приема. Так, описывая положение выходцев из Ирана ("амшари"), приехавших в Баку и другие промышленные центры Закавказья в поисках работы, писатель от лица такого обывателя говорит: "Я считал, что амшари" - это муха, прах, камень, кустарник, но я никак не предполагал, что амшари-это человек".

Во-вторых, прием этот, наглядно рисуя "переоценку" взглядов и суждений этого "наивного", неискушенного в политике "обывателя", раскрывает настоящую цель автора. Он допускает возможность и желательность точно такой же эволюции у читателя и тех, кому адресованы фельетоны ("Что делать?", "Амшари" и др.). То есть, речь идет о "воспитательном" характере этого приема.

Призывая оглянуться своих читателей вокруг, посмотреть со стороны на свою собственную жизнь, писатель как бы подводит их к "переоценке", заставляет осознать весь ужас положения, пытается пробудить в них дух протеста, активное отношение к жизни и стремление бороться за свои права. И только тогда и достигает своей цели "рецепт", который предлагает в заключение автор:

"... О несчастные и сирые амшари разоренного края Ирана, все вы должны взяться за руки...",
"... Все амшари должны взяться за руки, то есть объединиться!".

Интересен прием постоянного "обращения-повтора", который использует Дж.Мамедкулизаде в фельетоне "Два открытых письма кавказскому шейх-уль-исламу". Этот фельетон, как и большинство других, представляет собой публичное обращение к определенному лицу, политическому противнику, а в данном случае -главе кавказских мусульман. Надев маску наивного, почтительного и верного слуги религии и мечети, автор в двух письмах, обращенных к главе кавказских мусульман, затрагивает актуальный по тем временам вопрос о просвещении женщин-мусульманок и, как бы, между прочим, спрашивает, почему мусульманкам-учащимся Тифлисского института, упорно отказывают в праве изучать родной язык? В другом фельетоне "Наши дела" писатель высмеивает своекорыстие тех, кто, желая получить богатый урожай, не надеется на свои возможности, а "уповает на аллаха" и просит у него дождя для посевов. Иронизируя над темными, невежественными земледельцами, автор пишет: "...если после каждой молитвы аллах будет посылать людям дождь, то какой дурак станет после всего этого рыть арыки и колодцы, прибегать к помощи Аракса или Куры, чтобы приберечь воду к лету..."

Жизнеутверждающее начало, свойственное всему творчеству писателя, характерно и для фельетонов, которые были обращены в будущее и вселяли уверенность в скором наступлении лучших времен."... Я знаю, что дни пробегут, воды протекут, время обновится, и нищие, и сирые, босые и голые братья мои узнают, наконец, кто их враг, а кто друг, вырвут из ваших рук толстые дубинки и начнут...Но о том, что будет дальше, я лучше промолчу"("3а что вы меня бьете?").

Журнал "Молла Насреддин", таким образом, сыграл значительную роль в развитии азербайджанской литературы, ее жанров и форм, главным образом, тех, что были обращены к наиболее отсталой части читательской публики. Ведь именно эту публику-правоверных мусульман и надо было выводить из того сладостного сна, в котором они пребывали в ожидании райских благ и наслаждений. "Ах, какой рай! Под сенью пышных садов текут прозрачные реки! Эти блага в раю вековечны, и никогда не будет им конца",-иронизирует по этому поводу Молла Насреддин-Джалил Мамедкулизаде. На плечи сотрудников журнала, в котором активно сотрудничали М.А.Сабир, О.Ф.Неманзаде, А.А.Ахвердов, М.С.Ордубады, А.Назми и целая плеяда азербайджанских поэтов и писателей, легла трудная ноша-вывести своих собратьев из спячки и мрака на дорогу прогресса, к новой жизни. В течение почти трех десятилетий журнал выполнял эту благородную миссию, был глашатаем правды и справедливости, обрел широкую популярность не только в Азербайджане, но и на всем Востоке. Его отдельные номера были событием, их с интересом читали в Баку, Тавризе, Багдаде, Дели и других городах планеты, где смех "Моллы Насреддина" мог оказаться не только исцелителем, но и пропагандистом новых форм жизни, прогресса и науки.

"Молла Насреддина" создала сама природа, создало само время," -подчеркивал его редактор, который видел задачу журнала в том, чтобы нести свет правды и культуры туда, где они нужны были больше всего. Журнал превратился в своего рода творческую лабораторию, в которой создавался новый стиль азербайджанской прозы и поэзии, доступный широкой публике. Писатели-демократы Дж.Мамедкулизаде и Сабир искали и находили новые формы и средства, в которых делался упор на доступность и выразительность родного языка.

Они обращались к народной лексике и речевым формам, а там, где язык был бессилен что-либо сделать (ведь существовала масса неграмотных), вступала "в разговор" карикатура, которая оказывалась нередко красноречивее многих слов. Так, уже в первом номере была помещена своего рода "программная" для деятельности журнала карикатура: помещение, в нем сладко спят и видят сны добропорядочные мусульмане. И это происходит во время, когда на дворе уже во всем величии своих культурных и научно-технических достижений обосновался XX век. Умиротворенными и вполне довольными выглядят на рисунке правоверные: мир и покой снизошли на них в сладком сне, из которого их может вывести разве что чудо...

Читателю, осведомленному о дореволюционных событиях и условиях жизни при царизме, не нужно было обладать большой фантазией, чтобы представить меткость этой метафоры. Вспоминая об этих днях, Дж. Мамедкулизаде писал: "... Против нас возвышалась порой другая деспотия-деспотия религиозного фанатизма".

Все карикатуры, двустишия, "телеграфные" сообщения, эпиграммы, анекдоты, фельетоны и другие формы и жанры делали свое дело-просвещали, учили морали, пробуждали интерес к науке и знаниям. Вместе с этими жанрами развивались образные средства языка, обогащался стиль литературы. И если верно, что критический реализм в азербайджанской литературе достиг своего зенита в творчестве Дж.Мамедкулизаде и Сабира, то также верно, что ему способствовали именно те новые средства, которые рождались на страницах журнала. Ирония, юмор, инвектива, филиппики, пародия и т.п. давали новые краски, и образно-смысловые оттенки в прозе Азербайджана этого времени. Именно в связи с публикациями "Моллы Насреддина" расцветают жанры юмора и сатиры, обогащая всю литературу.

Так именно и совершенствовался фельетон в творчестве Джалила Мамедкулизаде, становясь действенным, оперативным литературным жанром, приобретая новое политическое и социальное звучание.

Широк был диапазон тем и проблем, поднимаемых журналом и его редактором Дж.Мамедкулизаде. Религиозный фанатизм и невежество, отсталые формы жизни, феодально-патриархальные обычаи и пережитки, ограниченность толстосумов-обывателей, положение женщины, национальная политика царизма и колониальная экспансия европейских держав и многие другие вопросы, имеющие отношение к реакционной политике, экономической отсталости, социальным порокам, получали достойное отражение в критических выступлениях активных сотрудников журнала, в том числе самого Дж. Мамедкулизаде. Журнал и его редактор подсказывали читателю всмотреться в окружающую действительность, полную суеверия и фанатизма, обратиться к своей собственной жизни, представить жизнь тысяч других людей, находящихся под ярмом эксплуатации, помогали находить причины социальной несправедливости, отсталости и невежества масс.