Эмин Агаларов - настоящий мужчина

О бизнесе
При подготовке к интервью я, собирая информацию, прошерстила весь Интернет. Зашла и на сайт “Компромат.ру”. Но ничего там не обна­ружила. Как так получилось?

Не может быть! (Улыбается и рисует квадратики на листе бумаги.)

Честное слово! Вы что, никому не перешли дорогу?

Масштаб личности пока не тот. (Снова улыбка.)

Раз уж вы заговорили о масштабах, то расскажите про Vegas, самый большой торгово-развлекательный комплекс в России. Чем, кроме размеров, он отличается от всего прочего, что существует на рынке?

Мы задумали этот проект исходя из опыта строительства “Крокус Сити Молл” и тех знаний, которые мы почерпнули за годы, проведенные в Америке. Мы сразу решили, что комплекс должен быть очень большим. Не для того, чтобы поражать размерами, а чтобы вместить в себя все мировые бренды соответствующего класса. Когда мы начали проектировать Vegas, поняли, что недостаточно просто нарезать коридоры и раскидать по ним магазины. При таких масштабах человеку будет просто неинтересно ходить по одинаковым помещениям. Тогда мы придумали тематические зоны. Основная улица – это “Фэшн-авеню”. Она сделана по принципу классического торгового центра. Бренды, которые там находятся, хотят, чтобы их фасады были легко узнаваемы, поэтому выбрали нейтральный светлый, теплый интерьер. А в других зонах мы ушли от этого. “Гинза” – это небоскребы, цветовые шоу, звездное небо и диджеи. “Базар” – это восточные сладости, кальяны, чай, факиры.  Нам было важно, чтобы человек в большом пространстве чувствовал себя уютно. Ведь обычно большие торговые центры очень грязные и такие… торговые. Мы пошли другим путем – в некоторых коридорах у нас ковровые покрытия, светлая замшевая мебель. А вместо традиционной парковки перед входом – озеро.

С лебедями?

Как раз сегодня это обсуждали. Думаю, к следующему лету появятся и лебеди, и лодки.

Домашний уют – это прекрасно. А как насчет консьюмеризма, создания общества потребления, вы же это так или иначе поощряете?

По сравнению с другими столицами вроде Лондона или Нью-Йорка в Москве по-прежнему нехватка торговых площадей на душу населения. И наша позиция очень проста: не хватает – значит, надо строить. И потом, даже те площади, которые есть сейчас, не соответствуют статусу “современный торговый центр”. Появившиеся в 90-2000-х павильоны с нарезанными ячейками не совсем та торговая площадь, которая нужна городу. А качественные торговые центры можно пересчитать по пальцам одной, максимум двух рук. Vegas даже не добавляет количество квадратных метров, а компенсирует то, что не соответствует уровню. Главный показатель, что мы идем верной дорогой, – это то, что он был одним из тридцати торговых центров, которые строились в кризис. Но единственным, который открылся в его разгар и со стопроцентной заполняемостью. Я веду не к тому, что мы крутые ребята, которым все по плечу, а к тому, что арендаторы верят в успех этого проекта. Их ведь нельзя заставить открыться просто ради того, чтобы открыться, у них цель одна – зарабатывать. И сегодня у нас нет пустых мест и закрытых магазинов. Значит, мы не ошиблись.

Я понимаю, что это финансово выгодный проект. Но есть еще и этический аспект. К вам ведь приезжают не за новой майкой и багетом, а чтобы покупать и развлекаться, пока хватит сил и средств. То есть вы так или иначе поощряете потребление в макромасштабах.

С одной стороны, это мировая практика. А с другой – в Москве не так много мест, куда можно пойти, чтобы развлечься. Особенно зимой. У меня двое детей и жена. И вот суббота, делать нечего. Ладно, это не у меня лично так, а у большинства людей. И хочется отвезти детей куда-то, где можно вкусно поесть, сходить в кино. А на улице холодно. Я согласен, что летом лучше чаще бывать на воздухе. Но в летние месяцы посещаемость торговых центров и так падает. А где проводить время зимой?

Дома. Книжки читать, например.

Ну это свободный выбор каждого – его никто не отнимает. И потом, это в Лондоне или Нью-Йорке погода позволяет заниматься так называемым стрит-шопингом – приехать на Мэдисон-авеню и гулять там спокойно по магазинам, которые собраны на площади в два квадратных километра. А в Москве нет такого места – магазины разбросаны по городу, и зимой обойти все это пешком невозможно.

У вас семейный бизнес. И его плюсы очевидны. А есть какие-то сложности в работе с отцом?

Они наверняка есть, только я о них ничего не знаю. Мой отец – мудрейший человек, и я абсолютно доверяю его решениям. Когда я 11 лет назад пришел в компанию, он сделал меня коммерческим директором, а в начале этого года назначил вице-президентом. С одной стороны, мне не кажется, что я это заслужил, а с другой – горжусь тем, что он настолько мне доверяет. Отношения отца и сына всегда полны противоречий. Например, отец любит критиковать мой музыкальный выбор – звук плохой, текст никуда не годится, спел неважно. Но поскольку это не его территория, я имею право сказать: “Папа, спасибо, но я сам”. Хотя все равно к его мнению прислушиваюсь, поскольку он часто бывает прав.

А в офисе обратная ситуация. Здесь мне иногда кажется, что его решения несовременные и неправильные. Однако практика показывает, что чаще ошибаюсь я. Да вот наглядный пример! Видите этот купол? (Разговор происходил в Vegas. – Прим. ред.) Отец говорил, что его надо делать тонированным. А мне казалось, что с прозрачным будет больше света. В итоге мы получили проблемы с кондиционированием, потому что помещение очень прогревается. Но мудрость моего отца в том, что за все 11 лет он ни разу не помешал мне совершить ошибку. Он позволяет мне спотыкаться. И это делает наши отношения честными, независимыми и в то же время полными взаимоуважения. Мы в первую очередь друзья,   которые при этом не забывают, кто отец, а кто сын.

Вы так легко признаете свои ошибки?

Да, если они мои. Но если меня обвиняют в том, в чем я не виноват, буду драться до последнего.

А с друзьями можно иметь бизнес?

Лучше этого не делать.

Но почему можно смешивать семью и бизнес, а дружбу и бизнес – нельзя?

Потому что самые близкие люди способны понять и простить какую-то несправедливость, а друзья не всегда. И из-за этой невозможности прощения возникают обиды. Бизнес дружбу царапает, но в итоге выживает,  в отличие от дружбы. А я ее очень ценю.

У вас есть бизнес-мечта?

Хочется заниматься проектами, которые мне интересны, сохраняя при этом достойное лицо. Хочется, чтобы самые амбициозные идеи реализовались. Может, это и общие слова, но для меня в них весь смысл.

Так ведь все это у вас есть уже сейчас.

У нас каждый проект – как Ватерлоо для Наполеона. Если он не окупится, то мы рискуем потерять все, что имеем к этому моменту. И так практически каждый раз.

А вам хочется сделать что-то вне семейного бизнеса?

У меня и сейчас помимо Vegas, “Крокус Сити Молл”, “Крокус Сити Холл”, фэшн- и ресторанного бизнеса, который находится под моей юрисдикцией, есть свои личные проекты.

Я построил в Баку небольшой поселок. Там есть бутик-отель, ресторан и пляж. Поскольку я часто бываю в этом городе, мне не хотелось там бездельничать. Вот и построил. Арас Искендерович (Отец. – Прим. ред.) приезжает в гости. Говорит, нравится. Но все равно я сын своего отца и всегда чувствую себя у него под крылом.

Расскажите о своем рабочем дне, во сколько он заканчивается? Если заканчивается, конечно.

По-разному. Сначала я появляюсь на работе, и на меня сыплются сообщения из бухгалтерии. Потом мы анализируем всю финансовую отчетность вчерашнего дня. Затем встречи – с юридическим отделом, с рекламным, с теми, кто хочет увидеться. Я стараюсь закончить все дела в 6-7 вечера, потому что потом у меня начинаются репетиции.

Каждый день?

Когда я в Москве, то стараюсь как можно больше времени посвящать музыке.

А можете пропустить репетицию, если есть какие-то срочные дела в офисе?

Конечно, могу. Но я всегда очень переживаю. Особенно если это случается перед концертом. А соизмерять, насколько я нужен сейчас в офисе, а насколько в студии, можно только интуитивно.

О личном

Телефон вы когда-нибудь отключаете?

Практически никогда. На звонки отвечаю всегда и везде. На письма и sms тоже. Потому что знаю, если не отвечу сейчас, завтра их будет столько, что я уже не смогу с ними разобраться.

То есть не можете выпасть из своей реальности?

Нет. Да я и не хочу.

Неужели не хочется порой отключиться от всего?

Бывают такие моменты. Впрочем, мне кажется, я пока не настолько занят, чтобы они имели какое-то особое значение.

Вы это сейчас серьезно?!

Абсолютно. Конечно, если я играю в футбол, еду кататься на мотоцикле или, например, занимаюсь боксом, я делаю это без телефона. И мне этого времени вполне хватает, чтобы отвлечься. У меня ведь есть музыка, а это настоящая отдушина. Когда я прихожу на репетицию в состоянии стресса – что-то сгорело, не получилось, не согласовалось, и начинаю петь, то сначала идет тяжело. Но через 10-20 минут я уже полностью сконцентрирован на процессе. А когда через два часа выхожу с репетиции, я самый счастливый человек на свете.

Как вам кажется, если бы у вас не было возможности инвестировать в музыку, как бы складывалась ваша певческая карьера?

Трудно сказать. Но я точно знаю, что все равно бы пел. Для того чтобы сочинить песню и ее записать, деньги не нужны. MacBook есть сегодня практически у каждого. Вообще, у моего финансового положения есть две стороны. Когда в 2006 году вышел мой альбом Still, в России у меня не было ни одной ротации. И мой агент стал носить диск по радиостанциям. Люди слушали и говорили: “Все чудесно, все очень понравилось, но хотелось бы, чтобы наше сотрудничество было коммерческим, раз есть такая возможность”. Это удалось переломить за счет того, что я даю концерты, а мои песни ротируются за рубежом, где я четырежды попадал в топ-40, например.

А зачем вам при таком раскладе российский рынок?

Как-то нелогично иметь успех за границей, но не иметь его в своей стране. И потом, мне просто хочется. Я записал пару песен на русском языке, и мне кажется, они получились. 11 декабря, накануне моего дня рождения, я даю большой концерт в “Крокус Сити Холл”. Эта идея родилась во время прошлогоднего выступления в Баку. У меня там всегда крупные концерты, на которые невозможно купить билеты, и удивлять с каждым разом становится все сложнее. Я всегда играю с “живыми” музыкантами, но в тот раз на сцене было еще и 15 скрипичных инструментов. Получилось очень здорово. И мне захотелось сыграть московский концерт с моим местным бэндом и с английскими музыкантами, с которыми я часто работаю в Лондоне. Мы хотим поехать в тур по Европе и закончить его в следующем году в Royal Albert Hall. Такое вот большое начало большого проекта. Это, кстати, будет мой первый сольный концерт в “Крокус Сити Холл”.

Почему этого не случилось раньше?

Всему свое время. Ведь это не просто концертный зал: его построил мой отец, и он носит имя любимого мною Муслима Магомаева. Долгое время я не был готов к такому концерту. А теперь, думаю, созрел.

Музыкант по натуре романтик, а бизнесмен – прагматик. Как это уживается в одном человеке?

Если проанализировать карьеру моего отца, станет очевидно, что он романтик, причем очень рисковый. Он все время создает новые формы бизнеса. Если Vegas – то это революционный шопинг. Если “Крокус Сити Холл” – то это самый успешный концертный зал. Если “Крокус Экспо” – то это место, которое собирает всю выставочную программу страны. А все потому, что отец очень смело и очень далеко смотрит, не думая о том, сколько времени займет реализация проекта и сколько денег он на этом недозаработает. Для него деньги – инструмент для реализации проектов. Он не копит их и не открывает счета в банках, он строит проекты. Это романтика.

Скажите, а вам бы хотелось, чтобы сыновья продолжили ваше дело?

Очень. Я буду счастлив. Но поддержу их в любом другом выборе, как поддержал бы меня мой отец, если бы я решил заниматься только музыкой.

А я читала, будто ваш отец настаивал, чтобы вы пришли в бизнес, в то время как у вас были какие-то сомнения на этот счет.

Эта информация называется “утеряно в переводе”. Я с 13 лет жил за границей, и отец не баловал меня карманными деньгами. Когда я учился в частной школе в Швейцарии, у меня всегда было меньше денег, чем у всех, а иногда не было в принципе. И это не жадность со стороны отца, а часть воспитания. У ребенка нет понимания, откуда берутся деньги, и поэтому он всегда тратит их впустую. Я с ранних лет начал работать. В 15 лет устроился продавцом в электронный отдел магазина K-Mart. И вместе с первой зарплатой пришло понимание того, что деньги не надо просить у родителей. Мне настолько понравилось это чувство, что я начал искать разные способы заработка. И лет с 17-18 если и просил у родителей деньги, то только в долг и всегда возвращал.

Конечно, я не пытаюсь убедить всех, что сын миллиардера, входящего в список Forbes, все сделал сам, не взяв у отца ни копейки. Он подарил мне машину, оплатил мою учебу. Но я говорю об отношении к деньгам, которое он во мне воспитал. В том числе и своим примером: он знает цену деньгам, поэтому, даже когда у меня появилась возможность, я не мог себе позволить разбрасываться деньгами, считаю это некорректным.

А на что приятнее всего тратить?

На новые проекты. Я не могу сказать, что трачу на себя много. Да и больших поездок у меня не бывает – на отдых езжу в основном в Баку, на дачу.

А сыновей воспитываете так же, как вас воспитывал отец?

Хотелось бы. Но им пока 3,5 года, и у меня это не получается. Игрушек у мальчишек больше, чем они могут переварить. Впрочем, я научусь!

Знаете, когда вас слушаешь, складывается картинка под названием “Легко и прекрасно”. Жена, музыка, бизнес, счастливые дети, чудесные отношения с отцом… Но наверняка за этим стоят какие-то сложности.

Не могу сказать, что мне все легко дается, но какой-то элемент везения в моей жизни точно есть.

То есть про нечеловеческие усилия, которые вы приложили к тому, чтобы иметь все, что имеете, рассказывать не хотите?

Ну если говорить, например, о последнем альбоме After the Thunder, то я вместе с авторами и соавторами сочинял песни для него полтора года. Это время, труд. Vegas мы тоже проектировали около 3-4 лет. Успех требует больших усилий.

Знаете, неубедительно. Вы так легко и спокойно об этом говорите… Может, секрет в вашем отношении к жизни и к проблемам?

Скажу одно – надо верить в результат. У меня нет сомнений, что все получится. Новый альбом не может быть плохим, потому что плохой я просто не выпущу. Я выбрасываю из него песни до тех пор, пока он не становится хорошим. В моем новом ресторане не может быть невкусной еды, потому что я его не открою, пока она не станет вкусной. Я просто все делаю до тех пор, пока не станет хорошо.

Анкета
Эмин Агаларов родился 12 декабря 1979 года в Азербайджане, в Баку. В возрасте четырех лет переехал с родителями в Москву.

После завершения среднего образования, которое он получал в Швейцарии, Эмин Агаларов поступил в Marymount Manhattan College (Нью-Йорк). С успехом его окончил, защитив диплом на тему “Бизнес-менеджмент в области финансов”.

В 2001 году занял пост коммерческого директора компании “Крокус Групп”, в числе проектов которой концертный зал “Крокус Сити Холл”, выставочный центр “Крокус Экспо”, сеть круглосуточных торговых комплексов “Твой дом”, сеть тематических торгово-развлекательных комплексов Vegas, рестораны Shore House, Zafferano, Nobu, “Эдоко”, “Крокус Банк” и др.

В 2012 году Эмин Агаларов занял пост вице-президента “Крокус Групп”.

Наряду с бизнесом профессионально занимается музыкой (сценический псевдоним – Emin). Выпустил шесть сольных альбомов. В 2011 году Emin номинирован на премию Grammy как лучший новый исполнитель.

Женат. Двое детей.

Источник статьи